Вышел в российский прокат новый фильм знаменитого режиссера и сценариста Гильермо дель Торо «Багровый пик» — стильный ужастик, создатель которого постарался передать изначально скандальную репутацию готических романов. Нам трудно в это поверить, но когда-то эти истории с легкими намеками на запретные страсти, котировались примерно как сейчас жесткое порно.

— На съемках этого фильма мы попытались окунуться в атмосферу готических картин, ставших подлинной классикой Голливуда, — говорит Гильермо дель Торо. — В Золотую Эру кинематографа снималось множество невероятно красивых во всех отношениях фильмов, таких как «Драговик», «Ребекка», «Джейн Эйр», «Большие надежды». Но в 50-е, 60-е и 70-е популярность жанра сошла на нет. Действительно, если задуматься, то уже около 30 лет никто не снимал готических мелодрам. И я очень горжусь тем, что возрождаю этот незаслуженно забытый жанр.

Причем те самые легкие намеки на запретное, которыми сейчас трудно кого-то впечатлить, режиссер превратил в весьма откровенные сцены, даже пойдя ради этого на материальные жертвы, ибо гонорар за фильм «для семейного просмотра» был бы выше.

— Готические романы были очень популярны в конце XIX века, как общественная реакция на новые веяния эпохи рационализма, — поясняет он свое восприятие жанра. — Они примиряли, казалось бы, несопоставимое: трогательную эмоциональность с темным миром готики, делавшим сказки и легенды мрачными и таинственными. В этом жанре сочетаются элементы, придающие любому произведению оттенок уникальности. Картина расскажет историю героев сквозь призму окружающих их людей и предметов. Не могу не отметить, что все символы в фильме «Багровый пик» оживут в прекрасных костюмах, интерьерах и аксессуарах. Честное слово, учитывая красоту фильма, могу без зазрения совести сказать, что это – одно из моих самых любимых творений.

Действие фильма происходит в начале прошлого века. Юная писательница Эдит Кушинг (Миа Васиковска) живет со своим отцом, сэром Картером Кушингом (Джим Бивер), в Баффало, штат Нью-Йорк. Все детство ее в буквальном смысле слова терзало тревожное чувство утраты матери. Дело в том, что девушка обладает сверхъестественной способностью общаться с призраками. Из потустороннего мира Эдит получает загадочное послание, которое гласит: «Берегись Багрового Пика». Чрезмерно буйная фантазия делает Эдит белой вороной на светских раутах. Несмотря на это, ее руки и сердца добиваются сразу два кавалера: друг детства, доктор Алан МакМайкл (Чарли Ханнэм), обладающий завидным интеллектом, и невероятно обольстительный Томас Шарп (Том Хиддлстон), еще один светский изгой, который любит Эдит такой, какая она есть. Девушка не может противостоять чарам Шарпа…

Когда Картер Кушинг погибает при весьма загадочных обстоятельствах, Томас отвозит молодую жену в свое поместье Аллердейл Холл. Особняк стоит на вершине горы, а под ним – шахты с красной глиной. Пробивающиеся из-под снега алые пятна и дали горе имя – Багровый Пик. Томас и Эдит не одни в замке. Здесь также живет сестра Томаса Люсиль, весьма таинственная особа. Целыми днями она играет на фортепиано и ловит мотыльков и бабочек, которые рискуют залетать в парк перед особняком. Она откровенно недовольна тем, что брат уделяет внимание другой женщине и отчаянно пытается уберечь семейные узы. Ослепляющая ревность пробуждает в Люсиль еще более темные черты характера. Она готова удерживать Томаса в плену фактов их общего мрачного прошлого.

Эдит начинает обживаться на новом месте. Однако Багровый Пик явно не рад гостье – ее начинают посещать призраки и мучить ночные кошмары. Хотя истинный монстр Багрового Пика отнюдь не иллюзорен и сделан из плоти и крови…

Разгадает ли Эдит тайны Багрового Пика, пока еще не слишком поздно? Что выберет Томас – спасти свою жену или защитить свой род? На что готов доктор МакМайкл в борьбе за любовь всей своей жизни? Когда любовь превратится в безумие, а кошмар – в реальность, каждый, отважившийся ступить на Багровый Пик, окажется в смертельной опасности.

Дель Торо говорит: «В готических мелодрамах можно найти все, что угодно – и романтическую канву, и сверхъестественные моменты, и по-настоящему страшные сцены… все это объединено в завораживающую своей красотой историю».

По мнению дель Торо, в сценарии фильма такого жанра можно найти всю символику фильма ужасов – и призраков, и полуразрушенные замки. Однако росток слезоточивой мелодрамы, посаженный в эту, казалось бы, неблагодатную почву, дает удивительные всходы. В центре истории по-прежнему должен оказаться «невинный герой, которому открываются секреты, являются сокровища и факты из прошлого… и в какой-то момент он должен понять – что-то тут не так». Несмотря на неожиданные, а иногда и пугающие повороты сюжета, отношения Томаса и Эдит отнюдь не лишены лирики. Хотя, если взглянуть на ситуацию с другой стороны и допустить, что любовь – лишь очередная форма безумия, то всем героям этой истории, вне всяких сомнений, требуется обратиться к психиатру.

Дель Торо называет «Багровый пик» — «самой мрачной из всех сказок», а в классическую формулу любой сказки должна быть вплетена тема пути к взрослению. «Это можно найти и в «Алисе в Стране чудес», и в «Снежной королеве», эти мотивы прослеживаются в произведениях Оскара Уайльда, и Ханса Кристиана Андерсена, – объясняет режиссер. – В истории должна быть тема поиска и борьбы за независимость от чего-либо. Должен быть путь чрез тернии, который уводит персонажа «в путешествие по таинственным и полным опасностей кущам, через пространство и время, моря и океаны, да хоть в саму преисподнюю».

Дизайнер костюмов Кейт Хоули описывает «Багровый пик», как драматическое фэнтези, действие которой происходит в викторианскую эпоху. На ранних стадиях работы над фильмом дель Торо заявил Хоули: «Все костюмы должны в точности соответствовать архитектуре того или иного места». Хоули и ее команда приложили все силы, чтобы реализовать замысел режиссера. «Дель Торо, как профессиональный кулинар, выкладывает слоями различные жанры, – считает дизайнер. – В этом фильме нашлось место и сказке, и истории, и лирике».

Хоули вспоминает одну из своих первых бесед с режиссером – они обсуждали вопросы создания определенного настроения путем изменения цветовой гаммы. Американские костюмы ассоциируются с летом, золотом, табаком, прогрессом и процветанием. Английские – с зимой, облетевшей листвой, глубоким синим и мрачно-зеленым цветами. Кроме того, одевая актеров, игравших роли жителей Баффало, Хоули пришлось воздерживаться от использования белого, черного и красного цветов. Она довольствовалась пастельными темно-синими и желтовато-красными тонами. Дизайнер отметила, что в сценах не было ни акцентов, ни теней. Попадая в Аллердейл Холл, человек оказывался во власти мрачных интерьеров, давящих на него всей своей готической красотой.

Команда Хоули работала настолько самозабвенно, что вскоре костюмеры начали давать своим произведениям имена свои произведения. «Каждому из костюмов соответствует свое настроение», – подтверждает она. «Книжный червь из Баффало» – романтичная писательница, одетая в стиле Мэри Шелли. Именно в таком наряде предстанет перед зрителями Эдит. «Платье разбитого сердца», вдохновение для которого костюмеры черпали в картине Густава Климта, – изящное и легкое с небольшим цветком, внутри которого находится символическое сердце. «Мы разработали свой язык, который помогал нам следовать развитию сюжета», – говорит Хоули. Цветы стали едва ли не главным аксессуаром в нарядах Эдит. Этим подчеркивались «богатство, плодовитость и душевная щедрость героини». Ее свадебное платье было украшено ниточкой фиалок – викторианским символом памяти и траура.

Гардероб Люсиль полностью соответствовал архитектуре дома. «Можно подумать, что особняк одевал ее многие годы», – объясняет дель Торо. Это отражалось не только в цветовой гамме, но и в покрое платьев. Хоули целенаправленно подчеркнула худобу Люсиль. Платье было настолько обтягивающим, что может показаться, будто через ткань проступают кости. Хрупкий силуэт хозяйки дома ассоциируется с общей архитектурой здания.

Вместе с дель Торо костюмеры работали с каждым из актеров в отдельности, чтобы тем было легче вжиться в свои роли. Режиссер настаивал на том, чтобы костюмы помогали актерам в сценах, поэтому костюмеры выбирали ткани и текстуры, исходя из пожеланий дель Торо. «Мы хотели сделать так, чтобы костюмы соответствовали элементам архитектуры, – говорит Хоули, – поэтому гардеробы получились, если можно так выразиться, скульптурными». Когда Эдит попадает под воздействие Аллердейл Холла, она оказывается в своеобразном коконе негативной энергии. Эту идею костюмеры реализовали в ночной сорочке главной героини.

Многослойное шелковое платье было скроено так, что помогало Васиковске выработать правильную походку. Люсиль и Томас больше напоминали хамелеонов, попавших в естественную среду. Люсиль вообще могла бы без труда слиться с интерьером. Еще одним незатейливым, но немаловажным штрихом стало то, что команда костюмеров часами напролет вручную расшивала дорогие ткани, используя технику старинных мастеров. Только так можно было добиться эффекта, когда ткани одежды развеваются и шуршат, как крылья любимых насекомых дель Торо.

Красный цвет, как уже было упомянуто, был под запретом для всех костюмов. Оттенок появляется в одной из сцен, как элемент одеяния призрака. Хоули вспоминает ту сцену: «Это было очень эффектно». Призраки Аллердейл Холла не похожи на своих собратьев из других фильмов. Эти духи осязаемы, словно мы видим тех, кем они были раньше. В своих продолжительных беседах о фильме дель Торо и Хоули часто сходились во мнении: «Страх должен быть красивым».