«Ренессанс: Секс, жесткость, разврат»

Александр Ли. Безобразный Ренессанс: Секс, жесткость, разврат в век красоты

Каким он был, это красочный период в истории? Обойдемся без красивых исторических иллюзий, согласно котором мрачное прошлое постепенно благодаря неудержимому прогрессу превращается в почти сверкающее продвинутое настоящее (хотя и не лишенное родимых пятен архаики). Ренессанс – это новые открытия, научные и географические, гуманизм и великие творения художников и скульпторов, пробуждение интереса к античности.

безобразный ренессанс

Александр Ли, преподаватель Оксфордского университета и исследователь итальянского Возрождения, посвящает отдельную главу проблеме Ренессанса, а точнее – толкованию этого термина. Среди определяющих его характеристик – острое чувство индивидуальности, а также – достижение более высокой степени натурализма в искусстве.

Ли обстоятельно рассказывает об изнанке этого времени, его страстях, иллюзиях и фобиях.

«Ренессанс – это время головокружительных расходов, равных которым не знала история. Торговые банкиры Италии быстро поняли, что нет границ ни у денег, которые они могут потратить, ни у того, на что можно их потратить. Конечно, как многие современные богатейшие мужчины и женщины, они находили определенное удовлетворение в крупных и весьма публичных пожертвованиях благотворительным институтам. Но куда больше довольства приносили им более прямые способы удовлетворения потребности в общественном признании. Ослепительные украшения, изысканные ткани, расшитая золотом одежда, богатейшие шелка и лучшие арабские скакуны приобретались в невероятных количествах. Каждый день устраивались колоссальные банкеты для сотен гостей, и повара готовили десятки изысканных блюд. По самым незначительным поводам устраивались праздники, перераставшие в настоящие вакханалии. Количество слуг во дворцах превосходило все ожидания. Роскошь – вот единственное, что было по-настоящему важно».

ренс_3

Конечно, роскошь немыслима без увеселений с участием женского пола, причем как благородных дам и юных прекрасных дев из приличных семей, так женщин, торгующих собой. Итак, обратимся к детальному описанию флорентийских ренессанских борделей.

«Самыми низкопробными заведениями были бордели, весьма напоминавшие постоялые дворы. Если бы не разгульный секс и поголовные болезни, отличить бордель от таверны было бы нелегко. Впрочем, оба типа заведений были очень тесно связаны друг с другом. В 1427 г. за домом Россо ди Джованни ди Никколо де Медичи находились «шесть маленьких лавок», которые «сдавались проституткам, обычно платившим от 10 до 13 лир в месяц [за комнату]». Хозяин таверны, некий Джулиано, руководил всем предприятием. У Джулиано имелись ключи от всех комнат, и он «пускал [в комнаты] того, кого хотел». Естественно, что он получал арендную плану и имел свою долю в прибыли.

Но не все бордели были такими мелкими заведениями. Эта часть Флоренции славилась большими публичными домами. Бордели Старого города были настолько знамениты, что в их честь даже сочинялись стихи. Самой фривольной и знаменитой книгой стал «Гермафродит» Антонио Беккаделли (1394–1471), более известного, как Панормита. В ней он описывал свое посещение любимого заведения и давал рекомендации потенциальным гостям, живо рассказывая о тех наслаждениях, какие только можно получить в этом месте:

…Есть такой уютненький бордель,

Место, которое способно дух вышибить своей вонью.

Зайди туда и передай привет от меня сводне и шлюхам,

Которые сразу же прижмут тебя к пышной груди.

Блондинка Елена и милая Матильда сразу бросятся к тебе.

Обе – большие мастерицы потрясти ягодицами.

Джанетта подойдет в сопровождении своего щенка

(собачка ластится к хозяйке, хозяйка ластится к гостям).

А вот и Клодия с раскрашенной обнаженной грудью.

Клодия способна любого расшевелить своими уговорами.

Анна встретит тебя и отдастся с германской песней

(когда она поет, то сразу понятно, что она пила);

И Пито, мастерица вилять задом, появится за ней,

А вместе с Пито придет Урса, любимица борделя.

Соседний квартал, названный в честь забитой коровы,

Пошлет Тайс тебе на встречу.

Короче говоря, все шлюхи этого прекрасного города

Встретят тебя в восторге от твоего прихода.

Здесь можно говорить и делать, что угодно,

Не будет здесь отказа – краснеть здесь не придется.

Здесь можно делать все, что ты хотел всегда,

Ты будешь трахать, будут трахать тебя – ровно столько,

Сколько захочешь, парень.

ренс4

Помимо частных заведений во Флоренции имелись и государственные бордели. За Понте Веккьо начинался район Олтрарно (буквально «За Арно»). Именно это место и было отведено для строительства публичного борделя. Приоры собирались разместить его в квартале Санто-Спирито в 1415 г.

Городские власти рассчитывали, что, расширяя государственный бордельный бизнес, они смогут если не истребить проституцию, то хотя бы взять ее под контроль и как-то регулировать. Приоры даже выделили тысячу флоринов на строительство и обустройство борделя в Санто-Спирито и еще одного в квартале Санто-Кроче. Хотя бордель в Олтрарно так и не был построен, наиболее реалистически мыслящие представители элиты эпохи Ренессанса признавали за этой идеей здравый смысл…»

А теперь о рыцарях и изменениях в их непростой жизни. Описывая искусство войны («Ренессанс был золотым веком наемников»), Ли обращает внимание на то, что главная перемена произошла в доспехах – с появлением арбалетов потребовались более тяжелые кованные доспехи. Но поскольку все же рыцари могли быть застрелены арбалетными болтами и лучниками, то из соображений безопасности они уже не могли действовать в одиночку, нуждались в запасных лошадях и команде пехотинцев, обеспечивающих дополнительную защиту. Так сформировалась боевая единица из конного рыцаря и двух-трех пеших солдат, которую и стали называть копьем.

«Из-за технологических изменений война стала более профессиональным занятием. Для овладения арбалетом или большим луком необходима была практика. Только тогда это оружие могло использоваться с максимальной эффективностью. Копью тоже нужны были совместные тренировки. Более того, металлические доспехи, сменные лошади и даже арбалеты стоили очень дорого… Усиливающаяся жестокость итальянской гонки вооружений не позволяла государствам возлагать надежды на скромные способности доморощенных волонтеров».

Рассказывая о том, как постепенно отряды наемников превратились в хорошо организованные подразделения, Ли приводит численность  самых больших из них – Белого отряда Джона Хоквуда и Звездного отряда, насчитывающих до 10 000 солдат и вдвое больше сопровождавших гражданских.

В главе «Ренессанс и мир» приведена история Филиппо Липпи, которого жажда странствий завела в дальние страны. Во время прогулки по морю вдоль побережья небольшую лодку с Филиппо и друзьями захватили пираты с мавританской галеры и продали в рабство. Однажды на побеленной стене хозяйского жилища Филиппо нарисовал своего хозяина. За это юношу освободили от рабского труда и позволили заниматься живописью. Через полтора года его отпустили, он покинул Берберское побережье и вернулся на родину.

voini-Bitva-pri-Pavii-e1517510538429

Говоря о Италии XV века, Ли, подчеркивая ее «международный» характер, обращает внимает на то, что «во Флоренции «чуждость» была еще более очевидна. К моменту возвращения Филиппо его родной город уже превратился в один из самых важных перекрестков мира. На рынках процветающего города торговали экзотическими специями и роскошными тканями с далекого Востока. Флорентийские торговцы знали Константинополь, Москву и Левант так же хорошо, как свой родной город. Во флорентийских дворцах можно было увидеть слуг  и рабов самых разных национальностей и цвета кожи. На улицах и площадях рассказывали истории о странных и удивительных краях.Более того, когда Филиппо вернулся в Санта-Мария дель Кармине, во Флоренции заседал большой экуменистический совет, который Гоццоли позже прославил в «Шествии волхвов в Вифлеем»».

История  с Филиппо Липпи показывает, что именно Ренессанс стал разрушения привычных представлений и контактов с другими народами и культурами. Развеялись множество средневековых представлений и мифов о Востоке и Африке, несуществующих державах и непредвиденных чудесах.

Алекс Бертран Громов