Очаровательный сборник стихов и прозаических миниатюр – особенно понравится ценителям филологических анекдотов и знатокам «олбанского» той поры, когда указанный интернет-язык был утонченной и веселой игрой изощренных умов. Ну и конечно, почитателям Льюиса Кэрролла – большого специалиста по витиеватому словесному глуму и стебу над всем и вся. Да, именно того Кэрролла, который придумал «Алису», но будем честны – он вовсе не детский писатель. Хотя если вспомнить модные нынче рассуждения о внутреннем ребенке взрослых людей и о ценности детского простодушия… Ну, ладно, тогда детский. Для взрослых детишек, любящих интеллектуальные и словесные игрушки.

А можно еще обэриутов вспомнить, тоже были те еще мастера абсурда! В общем, сборник имеет хорошие крепкие корни. И предваряем обширной почтенной литературной традицией. Составитель честно признается и в своих познаниях, и в собственных недоумениях, этими познаниями навеянных: «Я изучаю русские пословки и поговорицы. То, что вскочило в словари, никуды не годно и нуждится в исправке. Примеров у меня больше, чем нужно. Вот, возьмём пословку: «К тёще на блины». Но ведь блины – это Масленица. Масленица же бывает годораз, а пословка… каждодневно! Здесь – нестычка. Видно, раньше было: «Тощий, как блины» (ведь блины – дело тонкое). Или же: «Тёщи влюблены». В кого, спросим? Конечно, в зятьёв! Но для сокрытки этого факта пословку и перелицевали!..»

Перед читателем предстает обширная галерея персонажей, творящих то невозможные, то как раз наоборот вполне логичные среди абсурдной реальности дела. Чего стоит только дачник, озаботившийся разведением ос! Мечта у человека – вот получится вывести ос, которые будут мед давать, а уже за это можно получить Нобелевскую премию. Как рады соседи такому научному эксперименту и гроздьям осиных гнезд, вообразить легко. Причем с точки зрения тех, кто знаком с особенностями отечественного дачного бытия, такой экспериментатор даже и не выглядит фантастической выдумкой.

Но если трансформация реального абсурда в поэтический слегка навеяла печаль, можно утешиться чистым юмором. Тоже причудливым, разумеется.

Я вам расска́жу, как по нотам:

Живали в и́збе кошка с ко́том,

И в ко́нце дня, от всей душой,

Питались неживой мышой.

А потом подумалось им, что если не мышей ловить, а на хозяйские котлеты поохотиться, то можно стать людьми. Вопрос, зачем такое надо – из котиков да в люди – не обсуждается. Но вот что было съедено и что из этого вышло, запечатлено вполне красочно. Как и то, что случилось с Курагекой, когда он понадеялся, что кошка завяжет ему шнурки.

В общем, не зря начало книги предупреждает, что она безгранична в абсурдо-мудрости своей, и история ее происхождения теряется в исторических далях. И для лечения сезонных неврозов, которые и Фрейду с его «Психоанализом» не под силу, как это в емких строках одноименного диптиха отмечено, сей труд весьма полезен.