Как складывалась сталинская команда, как изменялся ее состав и какие были между сталинскими соратниками отношения? Невежин рассматривает как «большие кремлевские приемы», так и сталинские застолья в узком кругу.

В научном фолианте анализируются, как организовывались, проходили и к каким последствиям привели для участников 47 кремлевских банкетов, в которых участвовал вождь народов и его сподвижники. В первой главе рассматривается степень изученности и источниковая база проблемы, во второй главе – зарождение и развитие традиции кремлевского застолья.

В первой половине 1930-х годов в честь «военных академиков» (выпускников военных академий) проводились «ворошиловские завтраки», названные так в честь наркома обороны К.Е. Ворошилова, по инициативе которого в Кремле проходили церемонии очередных выпусков с участием советского руководства.

В этих «завтраках», проходивших обычно 4 или 5 мая, принимало участие до 2000 человек, подавались дефицитные для простых советских граждан продукты питания. «Например, для подобного завтрака, организованного 2 мая 1933 г., на котором присутствовал Сталин, было отпущено: 450 кг мяса и кур, 150 кг копченой колбасы, 200 кг рыбных продуктов (осетр, севрюга, балык, сельдь, судак), а также сыр, масло, чай, папиросы».

Первостепенное значение кремлевская охрана во время праздничных концертов, шедших в Георгиевском зале, уделяла тем исполнителям (независимо от их исполнительского статуса), расположенным в непосредственной близости к Сталину и членам Политбюро. Порой случались конфузы. Так ценимый Сталиным И.С. Козловский, солист Большого театра, был человеком суеверным и поэтому для удачи на концерте он клал мелкую советскую монету перед началом своего выступления на рояль. На одном из выступлений монета упала с рояля и покатилась, причем так, что ее увидел вождь народов. Уже после концерта к испуганному происшествием Козловскому подошел начальник личной охраны вождя Власик, который заявил артисту: «Товарищ Козловский, не беспокойтесь. Мы давно заметили, что вы с закидоном».

Третья глава посвящена ролевым функциям участников приемов, а четвертая глава – церемониалу и этикету. Среди задокументированных случаев нарушения – непродуманный поступок артиста Ансамбля песни и пляски НКВД, напихавшего на кремлевском банкете в карманы своих брюк шоколад, который растаял и на брюках появились темно-коричневые пятна.  Присутствовавший на приеме 8 ноября 1939 года старший политрук Д.Н. Романов, инструктор пропаганды в Академии Генерального штаба РККА, напился на банкете, после чего кремлевская охрана его задержала. При обыске у Романова были найдены: бутылка вина и 10 штук яблок и груш, 4 столовых ножа, 2 вилки и 1 ложка. Романов заявил своему начальству в Академии, «что он не помнит, как это случилось».

Шуток кремлевская охрана не ценила. Так при входе в Кремль на концерт тромбонист джаз-ансамбля Леонида Утесова во время проверки вещей достал свой инструмент, а на отдельно хранившуюся в мешочке сурдину шутливо сказал охране, что бомба. Утесов только через восемь месяцев сумел добиться об освобождении своего музыканта, отправленного прямо после «шутки» на Лубянку для расследования.