Сергей Дмитриев. Владимир Короленко и революционная смута в России. 1917-1921

В издательстве «Вече» вышла уникальная книга, посвященная публицистическому наследию писателя-классика Владимира Галактионовича Короленко. Его художественные произведения, в первую очередь «Дети подземелья», знакомы практически каждому. А вот публицистика особенно та, что относится к последнему периоду жизни писателя, известна не так широко. Хотя в свое время статья Короленко «Война, Отечество и человечество», написанная им летом 1917 года, стал настоящей сенсацией. Опубликованная в газете «Русские ведомости» статья вызвала такой общественный резонанс, что вскоре ее перепечатали газеты «Право народа» и «Голос народа». Но , выдержала она и 11 изданий отдельной брошюрой, «причем сделано это было три раза в Москве, а также в Киеве, Иркутске, Самаре, Саратове, Ставрополе, Харькове и дважды за границей — в Берне и Лозанне. Последние из изданий увидели свет в Ставрополе в 1918-м и в Харькове в 1919 г. После этого статья больше ни разу не печаталась…».

Помогая читателям ясно представить отношение Короленко и к Первой мировой, и к войне как явлению, автор исследования показывает, что в 1917 году Владимир Галактионович, приветствовавший Февральскую революцию, очень резко осуждал «пораженческую» пропаганду большевиков. «Защиту родины считаю важнейшей из ближайших задач, а настроение, создаваемое так называемым «большевизмом» в стране и на фронте, могу сравнить разве с прививкой горячечной бациллы к ослабленному народному организму», — писал он в августе этого года. Чуть позднее писатель заметил в своем дневнике: «Большевистская агитация… разрушает боеспособность, агитирует против наступления и затем пользуется чувствами, которые в армии вызывают наши позорные поражения, и объясняет неудачи изменой буржуев-офицеров. Ловко, но подло».

Короленко был горячим сторонником защиты родных рубежей, напоминая, что именно формирование основы страны, откуда усобицы были изгнаны, где воцарился мир, — а угроза нападения была отодвинут за внешние границы – породило и самое понятие Отечества, и первое чувство общего патриотизма. «Боярин часто притеснял мужика, мужик порой ненавидел боярина. Но около полонника, вырвавшегося из враждебной земли, все сходились в одном ощущении. Все чувствовали себя сынами одной Родины. И когда над степями зажигались сторожевые огни, то все подымались на защиту. Мужики защищали боярские хоромы, бояре защищали деревенские избы, и считалось священным долгом стоять за общее отечество до смерти». По словам Владимира Галактионовича, ему лично доводилось наблюдать подобное в реальности, на окраинах России, где такое отношение сохранялось очень долго. Короленко вспоминал: «…мне лично старый уральский казак рассказывал о том, как в его юности не раз над степью загорались по ночам маячные огни — знак, что где-нибудь киргизская, бухарская, хивинская орда “перелезла через Урал” и пробирается в Россию. “Поверите, — говорил он, — до сих пор, как увижу над степью огонь, — сердце колотится, рука сама ищет копье. Так и кажется, что надо скакать на сборный пункт для защиты родной земли”».

По мнению писателя, единое человечество, братский союз всех народов – это, безусловно, прекрасный идеал, к которому следует стремиться, но для достижения его следует неустанно трудиться, прежде всего, в своем собственном отечестве. И вот тогда союз таких отечеств имеет шансы превратиться в то самое «отечество отечеств», единый народ Земли. «Короленко видел трагедию в борьбе между отдельными государствами потому, что идея общечеловеческого братства требует отказа от этой борьбы, — пишет Сергей Дмитриев, — а отказ от нее есть уклонение от борьбы за Отечество, любовь к которому так жива и столь требовательна. В этой войне не может быть победителей и побежденных, все, даже победители, окажутся одинаково виновными перед высшей идеей человечества».

Но Владимиру Короленко выпало на долю не только стать современником Первой мировой войны, но и очевидцем трагических потрясений, охвативших Россию после Октябрьской революции. Именно в это время писателю было суждено совершить великий гуманистический подвиг. Он основал и возглавил Лигу спасения детей, благодаря чему множество ребятишек хоть на время были вывезены из голодных, замерзающих, охваченных эпидемиями городов в более благоприятные регионы и тем избавлены от гибели. На местах для проживания детей и подростков создавались коммуны-колонии. «Составленные из разновозрастных групп, нацеленные не только на обучение, но главное на выживание детей, эти колонии были действительно трудовыми: благотворную школу труда в них проходил каждый из воспитанников. Владимир Галактионович был сильно тронут, когда в один из дней его рождения ребята прислали ему со своего подсобного хозяйства целый воз отборных овощей и украшенных лентами гуся и утку».

Эту благородную деятельность приходилось осуществлять на фоне разгорающейся Гражданской войны, постоянной смены властей, порой отсутствия всякого закона и порядка. Известна история о том, как Короленко, получившего деньги на питание эвакуированных детей, выследили бандиты и попытались ограбить, но пожилой писатель, вооруженный лишь маленьким дамским пистолетом, не только смог сохранить средства для закупки продовольствия, но и обратил преступников в паническое бегство. Сила убеждения Короленко была столь велика, что к нему прислушивались и белые, и красные, а правительство Советской республики даже поддержало его, выпустив специальный декрет, подписанный Лениным.