Реформатор акушерства и основатель современной хирургии

— Быстрее, сударь! Его величество приказал доставить вас в Лувр немедленно!

Лейб-медик короля Франции Карла IX Амбруаз Паре озадаченно смотрел на посланца монарха, вспоминая, как вчера его столь же спешно командировали из Лувра в этот дом на улице Бетизи – чтобы оказать помощь раненому адмиралу Франции…

— Сударь, пожалуйста, поторопитесь!..

— Но что случилось?

Внятного ответа королевский врач так и не получил, однако монаршая воля не подлежала обсуждению. Паре последовал за посланцем в черноту августовской ночи.

…Был канун дня святого Варфоломея.

Пуля для адмирала Колиньи

 

Днем раньше, 22 августа 1572 года, на одной из оживленных парижских улиц — Фоссе-Сен-Жермен – грянул выстрел. Не то, чтоб это было чем-то из ряда вон выходящим для тогдашней Франции, в которой уже десятки лет продолжали бушевать войны между католиками и протестантами… Хватало и просто неблагонадежных личностей, не считавших за грех решить диллему «кошелек или жизнь», не предоставляя жертве выбора хотя бы для приличия.

Однако тем утром дело с точки зрения истории обстояло совсем скверно. Наемный стрелок-аркебузир серьезно ранил – и лишь по воле случая не убил на месте – адмирала Гаспара де Колиньи, лидера французских протестантов, только что заключившего мир с королем-католиком.

Предвосхищая тактику киллеров нашего времени, стрелок бросил еще дымящуюся аркебузу на месте преступления и скрылся. Его так и не нашли, хотя люди адмирала без всяких церемоний обыскали весь особняк, с крыши которого был произведен выстрел. Скандал вышел изрядный, поскольку дом принадлежал Анне д`Эсте, вдове герцога Гиза, вождя католической партии. Тот не так давно погиб в результате покушения, убийца был схвачен живым и признался, что его отправил на гнусное дело тот самый Колиньи.

После ранения адмирала побоища между его свитой и многочисленными слугами герцогини удалось избежать лишь благодаря королевскому вмешательству. Карл IX и королева-мать, коварная Екатерина Медичи, лично приехали навестить раненого. Карл поклялся, что виновные в покушении будут найдены и понесут наказание. Лечить адмирала король поручил лучшему медику Франции – Амбруазу Паре.

Но, тем не менее, хрупкое перемирие между католиками и гугенотами, ради достижения которого на днях был торжественно заключен брак между протестантом Генрихом, королем Наварры, и католической принцессой Маргаритой, сестрой Карла IX, опять грозило рухнуть. Впрочем, владыка Франции его уже втайне отменил, но спешащий по приказу короля в Лувр Амбруаз Паре об этом еще не знал…

 

«Вновь дьявол, как по нотам, ведет игру свою…»

 

Врач успел заметить необычное для столь позднего времени оживление – повсюду в Лувре толпились и суетились вооруженные до зубов люди. Но гонец не позволял ему остановиться и присмотреться, пока не доставил в королевские покои. Дальше началось нечто вовсе необъяснимое. Карл, ничего не объясняя, втолкнул своего доктора в личную гардеробную, прошептал: «Чтоб ни звука, Паре, ни звука!» — и запер дверь снаружи.

Амбруаз Паре славился как человек не робкого десятка, однако тут ему стало не по себе. Невольно вспомнилось, как после смерти первого из французских королей, которому Паре служил в качестве лейб-медика, — Генриха II – при дворе поползли слухи, что «этот цирюльник-гугенот» намеренно не оказал августейшему пациенту необходимой помощи…

Генрих был ранен в голову на рыцарском турнире, который он устроил в честь заключения мира с Испанией и свадьбы своей дочери. Копье графа Монтгомери сломалось в турнирном поединке, и обломки вонзились королю в лоб и в глаз. Через несколько дней, несмотря на усилия медиков, в том числе Паре и знаменитого анатома Везалия, Генрих II скончался. Его смерть многие считали исполнением предсказания Ностадамуса о роковой схватке «старого и молодого льва».

…А теперь, оставшись в темной комнате, врач с ужасом видел, как за окном разгорается зарево от многочисленных пожаров в разных частях города. С колоколен гремел набатный звон. Слышались выстрелы, крики: «Бей гугенотов! Смерть еретикам!».

Историки спорят до сих пор – была ли та грандиозная резня, впоследствии названная Варфоломеевской ночью, одобрена и санкционирована властями или королевское семейство планировало убрать лишь нескольких видных противников, но ситуация в Париже вышла из-под контроля. И королю оставалось лишь спасать тех, кто был ему по тем или иным причинам необходим.

Флорентийка по происхождению и интриганка по воспитанию Екатерина Медичи предпочитала с недругами расправляться исподтишка. Она окружила себя итальянскими алхимиками, которые снабжали придворных изысканными духами и помадами, но тому, кто прогневал королеву, доставалась порция отравы, искусно введенная в косметику или пропитавшая изящные перчатки. Амбруаз Паре писал брату, что следует «избегать этих духов, как чумы, а отравителей надо выпроводить из Франции…». Но времена способствовали шарлатанам, астрологам и составителя всевозможных зелий.

 

Котелок с кипящим маслом

А ведь начало жизни достопочтенного Амбруаза Паре вовсе не предвещало, что она будет такой бурной, хотя сын ремесленника из маленького городка Бур-Эрсан рос очень смышленым парнишкой. Он был отдан в обучение к цирюльнику, но однажды оказался свидетелем того, как приехавший из Парижа врач делал операцию больному, которого местные лекари единодушно признали безнадежным. Юный Амбруаз был потрясен чудом исцеления, а парижский доктор не только спас человека, но и оказался причастен к тому, что из безвестного помощника цирюльника вырос великий врач, изменивший всю историю медицины.

Паре уехал учиться в столицу Франции, а потом стал военным хирургом, который благодаря своей наблюдательности и мощному аналитическому уму совершил первое открытие. В то время считалось, что лучшее средство для лечения огнестрельных ран — кипящее масло. Раны от пуль и осколков ядер врачи относили к разряду отравленных, и для нейтрализации «яда» – пороховой копоти – применялся столь варварский способ. Пылающий костер и висящий над ним котелок с кипящим маслом были обязательной приметой походного лазарета и палатки хирурга.

Во время войны с Италией одно из сражений было настолько кровопролитным, что на всех раненых у Амбруаза Паре не хватило масла. Оставить солдат совсем без помощи он не мог, поэтому перевязал тех, чьи раны не смог ошпарить, обычным способом, с корпией и мазями. После этого хирург провел бессонную ночь, полагая, что эти раненые не выживут. Утром он к своему великому удивлению обнаружил, что раны под простыми повязками выглядят лучше и причиняют пациентам меньшую боль…

Дальнейшие наблюдения подтвердили догадку Паре, и он совсем отказался от применения кипящего масла. А через два года в свет вышла его первый трактат «Метод лечения ран». Бывалые врачи и хирурги (в то время эти две профессии были жестко разграничены) возмутились тем, что автор «Метода» полностью отвергал устоявшуюся практику. Вдобавок, Паре последовал примеру великого Парацельса и написал свою книгу не на латыни, как было принято среди «культурных» людей, а на французском «простонародном» языке. Тем не менее, опыт таких же, как и сам Паре, фронтовых хирургов подтвердил его правоту, и вскоре метод лечения ран кипящим маслом был окончательно отвергнут и забыт.

За многочисленные заслуги Амбруаз Паре был принят в высшее сословное объединение хирургов — Братство святых Косьмы и Дамиана – и приглашен к французскому королевскому двору. Он служил лейб-медиком при четырех властителях – Генрихе II, Франциске II, Карле IX и Генрихе III.

 

Курьезы и жулики

Паре интересовался всевозможными необычными явлениями и написал целый фолиант «О монстрах». В нем он анализировал мифы о чудовищах и классифицировал врожденные уродства, стараясь понять причины их возникновения. Кроме этого, в текст были включены реальные описания различных медицинских феноменов – например рассказы о пулях, осколках или других инородных телах, выходивших из ран с течением времени без всякого хирургического вмешательства.

Транссексуализм, как становится ясно из книги Паре, тоже никак нельзя отнести к достижениям новейшего времени: этому явлению посвящена особая глава в том же трактате, а именно: «Достопамятные истории о некоторых женщинах, переродившихся в мужчин». У некой Марии из Лиссабона, пишет Паре, в подростковом возрасте стал ломаться голос, будто у юноши, проявились мужские черты поведения. О том, какими первичными половыми признаками обладала упомянутая барышня, доктор не сообщает, но известно что с дозволения церковных властей Мария стала именоваться Эммануилом и носить мужскую одежду, а впоследствии ей… то есть, уже ему удалось благополучно вступить в законный брак.

Конечно, великий врач-исследователь не был свободен от некоторых предрассудков своей эпохи, однако по отношению к шарлатанам и знахарям, коим многие его современники верили безоговорочно, Паре был безжалостен: «Я видел, как желтуха исчезла с поверхности тела за одну ночь посредством маленького письма, повешенного на шею истеричке. Я видел, как лихорадки излечивались молитвами и разными церемониями, но потом возвращались еще хуже. Я спрашиваю вас: не суеверие ли говорить, что те, кто носят имена трех волхвов (Гаспар, Мельхиор, Балтазар), излечивают от эпилепсии, что зубная боль проходит, если во время мессы произнести слова «Os non communietis ex eo» и прочее», — гневно писал он.

Вместе с братом Жаном, тоже медиком, он неоднократно, несмотря на угрозы и покушения (к счастью, неудачные) разоблачал фальшивых больных и «прозорливцев», а также беспощадно боролся с торговцами живым товаром, которые намеренно калечили детей, чтобы потом принудить маленьких инвалидов собирать милостыню.

А тем пациентам, кто жаловался на ночные посещения похотливых демонов – суккубов или инкубов – Паре настоятельно советовал не уповать на амулеты, а поменьше есть на ночь тяжелой пищи. Ну и вина не пить, соответственно… Очень современный подход!

 

«Нить Паре»: предотвращение кровотечений

Одно из важнейших открытий Паре – метод перевязки крупных кровеносных сосудов во время операции. До него кровотечения пытались останавливать опять же прижиганием. Раскаляли докрасна хирургические инструменты, а при ампутации культю окунали в кипящую смолу. На практике это приводило к тому, что больной, не успев умереть от потери крови, часто погибал от болевого шока.

Наложение жгута могло остановить кровотечение непосредственно в момент операции, но потом оно возобновлялось, как только жгут снимали. Если же перетяжку оставляли — происходило омертвение конечности, и рана не затягивалась вообще или заживала с большим трудом.

Паре придумал делать надрезы несколько выше места операции, обнажать крупные кровеносные сосуды и перевязывать их прокипяченной шелковой нитью. С капиллярным послеоперационным кровотечением в то время уже умели бороться путем наложения повязок. Метод перевязывания крупных кровеносных сосудов при операциях применяется и сейчас.

Амбруаз Паре вернул из небытия многие акушерские приемы, которые были известны еще в античном мире, а в средневековой Европе забыты. Тем самым он положил конец печальной практике, когда роженице полагалось мучиться под присмотром повитухи, которая часто была сведуща не в анатомии и физиологии, а лишь в наговорах и амулетах. Если же святой воды, бумажек с волшебными словами и тому подобных средств было недостаточно для благополучного родоразрешения, звали хирурга-цирюльника, который попросту расчленял младенца в материнском чреве. Чаще всего это стоило жизни не только нерожденному ребенку, но и матери. Что было неудивительно при всеобщей антисанитарии – элементарная асептика была внедрена в акушерское дело опять-таки стараниями Паре.

А кроме этого он заложил основы пластической хирургии, разработав операции по исправлению врожденных дефектов – «заячьей губы» и «волчьей пасти» (расщепление верхнего неба). Им были сконструированы различные ортопедические приспособления и протезы, изобретены или усовершенствованы хирургические инструменты.

…Нельзя сказать, что Амбруаз Паре во многом опередил свое время – наоборот, он сделал все, чтобы приблизить свое время к нашему.