Почему люди выбирают тот или иной цвет одежды? Об этом размышляет Джон Харви в монографии «Люди в черном»

В мужской европейской одежде черный цвет стал преобладающим в XIX веке, а ведь еще за полвека до того сильный пол щеголял в цветных нарядах. Но по мере развития государственных институтов власти и «сопутствующих» им организаций, одежды чернели: «К XVIII столетию мантия – черная суконная или черная шелковая – оказалась своего рода форменным верхним платьем: ее накидывали поверх черного камзола, черного жилета и черных штанов до колен, теперь ставших для людей ученых повседневной одеждой; в следующем столетии мантия тоже превратится в своеобразную униформу». А принадлежность к стае, сколь бы благовоспитанной и аристократической она ни была, — это сильнейший стимул для подражания. «Властный стиль» действует исподволь, — пишет Харви, — незаметно и потому способен приобретать зловещий оттенок, что отмечали уже в XIX столетии. Перенимая определенный внешний облик, человек словно бы привносит нечто в собственную душу. В особенности это касается одежды благосостояния и финансовой власти (скажем, черного сюртука с черным галстуком), в самом цвете которой заложены ассоциации с духовной сферой и духовной властью».

И если вдуматься, то современная страсть к брендам и трендам объясняется тем же самым.

 

Черный цвет ассоциируется не только с лощеными денди времен королевы Виктории, но и с современными готами. Что это за субкультура, откуда она взялась и каковы ее внешние проявления? Темной стороне моды посвящена книга Валерии Стил и Дженнифер Парк «Готика. Мрачный гламур» (Новое литературное обозрение). «Если проследить генеалогию готической чувственности, то можно увидеть, как в ней обретают новую жизнь «роковые женщины» и «губительные страсти» романтиков и декадентов», — пишут авторы. Хотя в эпоху Просвещения слово «готический» было почти ругательным, но именно «варварское» начало и ассоциации со смертью, сатанизмом, колдовством быстро привлекли внимание рафинированных маргиналов. И началось… Готические романы с невинными девушками и опасно-привлекательными мужчинами, руины и ночные кошмары в живописи, Брэм Стокер с Дракулой и Фрейд со своим эссе «Зловещее». Так оно и продолжается, пугая мирных обывателей, причем не только наших. Американцы тоже не раз зачисляли готов в категорию общественно опасных. «Мрачные фантазии пользовались популярностью у многих художников, литераторов и музыкантов, и в случаях, когда речь идет о так называемом высоком искусстве, в частности, о работах далекого прошлого, как например, картины и гравюры Гойи, это все признают. Но когда речь идет о современном искусстве, в том числе о популярной музыке и ее молодых поклонниках, люди часто склонны поддаваться так называемой моральной панике». Авторы книги справедливо отмечают, что эта самая паника часто провоцируется искусственно, и служит одним из инструментов пиара. В «Готике» анализируется влияние мрачных фантазий на творчество ведущих модельеров – так рождаются коллекции, переполненные образами средневековых монахов, бледных викторианских леди и пляшущих мертвецов с гравюр Гольбейна. Серьги из птичьих когтей и шляпки из овечьих черепов, вампирский грим и черные крылья… Средневековье форева?..

 

А если кому уже успели надоесть западные причуды, то вот поистине замечательная книга Натальи Калашниковой «Всем богам по сапогам. Коллекция традиционной обуви из собрания Российского этнографического музея» (Северный паломник). Даже мельком пролистав это необычное издание, начинаешь ощущать гордость за древних (и не только) отечественных умельцев – множество исторических моделей обуви выглядит куда интереснее и изысканнее современных дизайнерских коллекций. Причем все эти традиционные виды обуви проверены многовековой практикой в смысле удобства носки.

И кстати даже с лаптями дело обстояло не так примитивно, как кажется: «Общеизвестной плетеной обувью были лапти, которые в зависимости от места бытования назывались «верзни», «коверзни», «крестовики», «лычники». Их плели из коры липы, ивы, березы, вяза и можжевельника… В разных местностях лапти отличались формой головки – трапециевидной, круглой, квадратной, глубиной носка, закрывавшего переднюю часть стопы или слегка прикрывавшего пальцы; высотой боковой и задней части; типом плетения – косого, прямого; количеством полос коры (пятерики, шестерики), требуемым для плетения головки». Пара лаптей стоила три копейки, а пара кожаных сапог – несколько рублей, поэтому сапоги (непременно с подковками и особым образом пришитой подошвой, чтоб скрипели) крестьяне носили лишь по большим праздникам.

А у кольских саамов сватов первым делом засылали к той девушке, которая умела шить настоящие сапоги-яры из оленьей шкуры. Татарские женские сапожки – ичиги – собирались из кожи девяти разных цветов.

Книга состоит из двух частей: описания региональных особенностей народной одежды и обуви и подборки цветных снимков уникальных музейных экспонатов.