Танцевали люди всегда. Вокруг первобытного костра и на сияющем паркете светских раутов. Запрещали танцы, было дело. То все разом, чтобы публика от серьезных дел не отвлекалась, то выборочно – сарабанду, вальс, рок-н-ролл. За неприличие и антиидеологичность. Но жажда танцевать неизменно оказывалась сильнее. Наш сегодняшний собеседник Владимир Андрюкин убежден, что это неспроста – ведь в танце воплощена энергия самой жизни.

 

 

— Сейчас не совсем понятно, где можно потанцевать человеку, далекому от профессионального танца, но умеющему или обучающемуся танцевать, — просто для собственного удовольствия. Ведь в дискотеках и ночных клубах частенько танцуют так, что учиться этому явно не требуется…

— Я не очень большой знаток московских танцевальных клубов, но надеюсь, что все-таки стали появляться места, где можно потанцевать, например, рок-н-ролл. Есть клубы любителей свинга, танго, сальсы. Возможно, в ближайшем будущем появятся и клубы классического танца, дансинги, которые существуют во всем мире. Я имею в виду клубы или кафе, в которых есть достаточно большая танцевальная площадка, где играется классическая танцевальная музыка в различных, в том числе и самых современных аранжировках. В Европе это не проблема. Практически все мало-мальски достойные заведения либо имеют танцевальный оркестр, либо, если там проходит дискотека, обязательно учитывают и интересы аудитории, которая любит танцевать бальные танцы. А под бальными танцами я понимаю достаточно широкий спектр танцевальной культуры – практически все, что танцуется людьми на танцевальных площадках, но преимущественно то, что танцуют вдвоем или, как это до сих пор модно в Америке, танцуют организованными группами. Просто встают и организованно исполняют какие-то элементарные танцевальные движения. Думаю, что и в Москве все-таки можно найти место, где потанцевать, если очень хочется, но, согласен, этот дефицит существует.

— Какая публика ходит в дансинги на Западе?

— У меня всегда была легкая зависть к Европе, особенно к Германии или Финляндии. Там существует масса танцевальных школ, в которых занимаются взрослые люди. Но при этом существует замечательная традиция. В пятницу или субботу все участники этой школы собираются в том же зале, который быстренько переоборудуется в подобие кафе, ставятся столики, обеспечиваются легкие закуски и напитки. И начинается танцевальный вечер. Публика приходит уже в красивой одежде и проводит целый вечер, танцуя с людьми, которые, в свою очередь, умеют танцевать. Это могут быть уже сложившиеся пары или партнеры, которые находят друг друга на время этого вечера. Но все они, таким образом, очень здорово проводят свободное время. Я всегда смотрел на это с легкой грустью и завистью. Замечательная традиция! Раньше она и у нас существовала – были танцевальные вечера. Поколение моих родителей, люди более старшего возраста, их прекрасно помнят. Отец моей партнерши Ольги Андрюкиной, генерал Советской армии, окончил военное училище, и там ему преподавали среди прочего основы танцевального образования. Танго, вальс, краковяк, другие популярные в то время танцы. И он всегда танцевал со своей женой, когда была возможность. Выглядело со стороны это очень красиво, и я знаю, что они получали большое удовольствие.

— Люди старшего поколения и у нас до сих пор танцуют классические танцы, а как их внуки?

— Сейчас в той же Финляндии удивляешься, как много на таких вечерах танцует именно молодежи. Если это не очень поздно, можно увидеть и совсем малышню, родители приводят детей, и детишки тоже танцуют вместе со всеми. Как ни странно, любимыми и популярными танцами до сих пор остаются танго, польки, национальные танцы. То же самое – в Чехословакии, в Италии, в Монте-Карло, везде в Европе. ГДР и Чехословакия, пережив социалистический период, все это сохранили, сберегли такой важный элемент культуры общества, как умение организованно двигаться на танцевальной площадке. Находясь за рубежом и видя, как выходят наши соотечественники… в подавляющем большинстве случаев, прямо скажем, это случается в результате подпития, осознаешь, что не умеют люди танцевать! Хотят, но не умеют. При том, что для большинства людей потребность в танце органична, естественна. От природы заложены чувство ритма, восприятие музыки. Так или иначе, слушая музыку, люди начинают притопывать, прищелкивать пальцами, а если бы они умели, то всякий пошел бы танцевать. Но все последние годы нам было не до танцев. Надеюсь, что ситуация изменится.

— А может, это связано не только с обилием сиюминутных проблем, но и с нашим менталитетом, специфическим мрачноватым восприятием мира?

— Да. Ярким примером могут служить балы, которые уже несколько лет в Москве проводятся на самом высоком уровне. Туда приходит элита российского общества, элита всех сфер деятельности – спортсмены, бизнесмены, ученые, правительственные чиновники. Так или иначе, во всех этих областях люди уже имеют возможность зарабатывать хорошие деньги. Когда они приходят на эти балы, выглядят сногсшибательно — прекрасно одеты, с дорогими украшениями и аксессуарами. Но они стоят! А танцуют в большинстве своем приглашенные профессиональные танцоры, которые имитируют бал. А сами непосредственные участники, гости бала, лишены этой возможности. Отчасти потому, что они просто не умеют танцевать, а отчасти – все-таки существует у нас убеждение: мол, я занимаю такой высокий пост и буду тут танцевать, да это же неприлично! Это наша особенность, свойство восточной части нашего менталитета, потому что европейские руководители самого высокого уровня вплоть до президентов и королей нормально встают и танцуют. Я сам это много раз видел на подобных балах. Причем делают это многие из них очень умело, не только по обязанности, но и с удовольствием. Но сейчас у нас все-таки потихонечку ситуация меняется… Надо, чтобы возникла мода на танец! Сначала все в теннис играли, потом дзюдо увлеклись, теперь вот лошадьми стали интересоваться… Когда кто-то из наших высших руководителей окажется любителем танцев, может, мы и затанцуем все! (смеется)

— А мода на какие-то определенные танцы или стили существует?

— Конечно. С одной стороны, танец, как и все виды деятельности, да та же журналистика, меняется. Трудно ведь сравнить, как сейчас делается газета и как это происходило раньше.

— Техника меняется. А само ремесло – ничуть.

— И в танцах то же самое. Меняется технология, меняются музыка, темп. Изначально в танцах существовало два направления. Может, я немножко упрощаю, но тем не менее… Одна сторона – когда человек просто хочет самовыразиться в пластике. Как правило, это выражается в том, что сейчас принято называть быстрыми танцами. Он или она выходит на площадку и все, на что способен или чего требует эмоциональное состояние, пытается выразить. Вторая сторона – когда люди хотят танцевать, двигаться вдвоем. Сейчас это называется медленный танец.

— Обычно в этом тоже выражается определенное настроение…

— Медленный танец… проще говоря, публичные обнимания под музыку. Но ничего плохого в этом не вижу, я только “за”, но есть возможность получить от процесса значительно больше удовольствия. И это вопрос именно образования… или лени. Знаете, это как с теннисом. Простая вещь — теннис, и масса людей, которые приходили на корт, вдруг понимали, что недостаточно взять ракетку, надеть красивую форму… От этого ты не заиграешь, надо учиться. В танцах точно такая же история. Другое дело, что там все гораздо доступнее. Для тенниса надо искать где-то специальный корт, оборудование, ракетку эту самую. А клубы и дискотеки – на каждом углу. И вся молодежь поголовно ходит в кафе. Так что танцы – это вопрос пропаганды, агитации, привития культуры. Абсолютно уверен, что люди это воспримут. Это же так естественно – желание потанцевать. Это не экономическая или идеологическая пропаганда, которая придумана искусственно. Танцы – это жизнь.

— Скажите, как по-вашему, сейчас на уровне подсознания остается память о том, что танец когда-то был ритуальным действом?

— Конечно. Я не раз наблюдал… хотя мне трудно судить, поскольку сам танцевал и для меня танец был образом жизни. По-настоящему я хорошо себя чувствовал только во время танца. Причем совсем не обязательно, чтобы это было публичное выступление. Это могло быть во время тренировки в пустом зале. Вдруг, исполняя то или иное движение под определенную музыку, ты понимаешь, что это – ХОРОШО. И ты приходишь в откровенно замечательное состояние.

— Вот о том и речь!

— Мы можем наблюдать это, даже зайдя в современную дискотеку в определенный момент. Можно наблюдать совершенно невероятную картину, когда значительная часть публики находится в состоянии, приближенном к трансу. Причем это происходило во все годы. Сейчас танцуют под определенную музыку, но то же самое было, когда миллионы людей в совершенно отрешенном состоянии танцевали летку-енку. Танцевали рок-н-ролл – точно так же, забывая обо всем на свете и входя в транс. Нам сейчас трудно такое представить, но когда впервые появился вальс и люди начали его танцевать, это же было что-то из космической области! Ведь неспроста короли и римские папы своими указами запрещали или разрешали танцевать вальс… У людей, когда они впервые становились в пару и дотрагивались руками публично, это вызывало совершенно однозначные и физические, и психологические реакции. Как у участников, так и у тех, кто за ними наблюдал.

Поэтому я думаю, что в танце несомненно заложена очень мощная сакральная составляющая. У меня самого была потребность танцевать, мне никогда не приходилось себя заставлять. Наоборот, чувствовал, что день, когда я не потанцевал, прожит зря. И еще, не раз бывало, что на мероприятия, где собиралась публика из разных стран, не знающая языков друг друга, приглашали наш коллектив, потому что он танцевальный. Нам переводчик не нужен! На нас смотрят – и нас все понимают, от японцев до англичан. Русский человек в Финляндии танцует аргентинское танго и вызывает овацию! Без малейшего слова комментариев. Играет музыка, танцуют люди – и все всем понятно. Значит, это идет откуда-то очень глубоко изнутри.

 

Беседовала Ольга Шатохина