С незапамятных времен воображение людей будоражила идея, что начавшие «барахлить» части человеческого организма можно заменить, как детали какого-нибудь механизма – колесную спицу или там часовую пружину…

Сказание о трех баранах

Существует богатейшая коллекция сказок и легенд разных народов, повествующих о пересаженных и искусственных органах – от железных и каменных сердец в европейской традиции до китайских историй о великих лекарях, на спор вынимавших у себя глаз или то же самое сердце, рассчитывая потом вставить их обратно. Но видимо, старинные восточные обычаи не одобряют подобных неразумных пари, поскольку оставленные на тарелке в обеденной зале человеческие запчасти – к ужасу хозяев постоялого двора, где традиционно разыгрываются сюжеты подобных сказок – обычно достаются на ужин пронырливым кошкам или собакам, а лекарям приходится заменять их козьими или овечьими органами. Которые, впрочем, как гласят легенды, благополучно приживались.

Кстати, долгое время медики в попытках оздоровить или омолодить организм применяли именно биоматериалы, взятые от различных животных. В первых опытах с переливанием крови использовалась овечья кровь. Удивительным является не то, что это направление оказалось провальным, а то, что некоторые из пациентов все же выжили. Хотя с XVII века, когда подобные эксперименты начались во Франции, там получила широкое распространение поговорка, гласившая, что для переливания крови необходимы три барана: тот, у которого берут кровь, тот, кому ее переливают, и тот, который собственно и производит эту медицинскую манипуляцию…

А вот исследования возможностей выращивать свиней специально для того, чтобы брать от них сердца и другие органы для пересадки, ведутся и в наше время.

Обезьянья молодость

Но пик подобных экспериментов пришелся на первую половину ХХ века. Ими прославился врач русского происхождения Сергей Воронов, который получил образование в Сорбонне, долгое время жил на Востоке и был личным врачом египетского правителя, а потом снова вернулся в Париж. Там принялся пересаживать щитовидные и семенные железы от обезьян людям. Престарелые аристократы и богатые буржуа чуть ли не в буквальном смысле выстраивались в очередь у дверей его клиники. Поскольку методика Воронова, как было им объявлено, гарантировано исцеляла от маразма, дряхлости и импотенции.

Так, в феврале 1921 года Воронов пересадил почтенному английскому лорду яичко павиана. О результатах доктор с восторгом писал в своем труде «Сорок три прививки от обезьяны человеку»: «Больной покинул Париж через двенадцать дней после операции, и я увидел его только через восемь месяцев. Мой лаборант д-р Дидри и я — были буквально поражены, когда увидели г-на Е.Л., потерявшего половину своей тучности, веселого, с быстрыми движениями, с ясным взглядом, как будто смеющимся над нашим удивлением. Жир исчез, мускулы укрепились, и он производил впечатление человека с цветущим здоровьем. Он наклонил голову, и мы убедились, что он не преувеличивал, говоря, что его лысина покрылась густым белым пухом. Он приехал из Швейцарии, где поднимался на горы и занимался любимым англичанами спортом. Этот человек, действительно помолодел на пятнадцать-двадцать лет. Физическое и душевное состояние, половая жизнь — все совершенно изменилось благодаря действию прививки, превратившей дряхлого, жалкого и бессильного старика в сильного, пользующегося всеми своими способностями мужчину».

Впрочем, пользоваться «всеми способностями» лорду довелось недолго – через два года он умер. Воронов списал такой неблагоприятный исход на излишнюю любовь покойного к виски и бренди, а от этого-де даже павианьи яички не помогают.

Немалый интерес эксперименты Воронова вызвали и в Советской России. Здесь этой темой занимался сам Владимир Розанов, «кремлевский хирург», лечивший Ленина после покушения в 1918 году, а в 1924 оперировавший Сталина по поводу аппендицита. Не слишком рассчитывая на регулярные поставки обезьян из Африки, он выступил с инициативой организовать питомник для их разведения на территории страны. «Обезьяны нужны для экспериментов над ними и для трансплантации желез внутренней секреции…», — писал Розанов.

Чужое сердце

При первой в истории пересадке сердца человеку в качестве донорского органа тоже использовалось сердце обезьяны. Произошло это в 1964 году, но, несмотря на все усилия хирурга Джеймса Харди, пациент через полтора часа скончался. Впрочем, шансов выжить без операции у него не было – этот человек умирал от обширного инфаркта.

Первую в истории удачную пересадку сердца от человека человеку осуществил хирург Кристиан Барнард в ЮАР 3 декабря 1967 года. Он перенес сердце молодой женщины Денизы Дарваль, которая погибла в автокатастрофе, в грудную клетку уже немолодого Луиса Вашканского. Операция прошла успешно, но Вакшанский все же умер, не прожив с новым сердцем и трех недель. Причиной его смерти стало двустороннее воспаление легких, развившееся из-за того, что под влиянием препаратов, призванных предотвратить отторжение пересаженного органа, его иммунитет упал практически до нуля.

Кристиан Барнард был не только великим хирургом, но и талантливым литератором. В одном из своих романов он описал драматическую историю, разыгрывающуюся вокруг пересадки человеку свиного сердца…

В нашей стране впервые удачно произвел пересадку сердца известный врач Валерий Шумаков в 1987 году. К этому моменту в клиническую практику был внедрен препарат циклоспорин, предотвращавший отторжение донорского органа. На счету Шумакова также первая в СССР успешная пересадка почки в 1965 году, одновременная пересадка целого комплекса органов — сердца, печени и поджелудочной железы.

Сейчас операция по пересадке сердца перестала быть чем-то необычайным, однако проводится она нечасто. Слишком трудно подобрать подходящее определенному пациенту донорское сердце. Кстати, далеко не всегда пересаживают сердце целиком – иногда сшивают новое сердце из здоровых частей собственного сердца пациента, дополняя их донорской частью (так называемая ортотопическая трансплантация). Донорское сердце присоединяют к собственным предсердиям пациента, а потом сшивают легочную артерию и аорту. Таким образом, врачи избегают кропотливой работы по соединению полых вен, а организм реципиента сохраняет возможность управления ритмом нового сердца через синусовый узел.

Лицо или маска?

В последнее время одной из главных трансплантологических сенсаций стала пересадка лица. Иногда, как это недавно произошло в Краснодарском краевом ожоговом центре, новое лицо выкраивают из целого лоскута кожи. Кстати, эта операция, произведенная маленькому ребенку с ожогом лица в Краснодаре, — первая в мире. До сих пор для трансплантации при ожогах использовалось несколько кусков кожи.

Но осуществляются и операции по пересадке донорского лица с костями и мускулами. Первая операция подобного рода прошла в Соединенных Штатах Америки. Она относится к числу сложнейших – ведь надо соединить очень много мышц, нервов, кровеносных сосудов и сухожилий.

Героем первой истории с полной трансплантацией «портрета» стал молодой американец по имени Даллас Винс. Он лишился собственного лица несколько лет назад, когда наткнулся щекой на кабель под высоким напряжением, но остался жив. Однако его лицо было сожжено начисто, даже пропала способность чувствовать запахи искалеченным носом. Появляться на публике без маски для Винса было невыносимо. Именно возвращение обоняния стало для него первым признаком того, что операция удалась – Винс учуял, что на кухне клиники готовят лазанью. Теперь молодой человек намерен наверстать все, чего был лишен несколько лет, но прежде всего – поступить в университет и получить хорошее образование.

В Китае подобная операция закончилась печально, и отнюдь не ошибки медиков или их бессилие тому причиной. Человек по имени Го Син Ли, чье лицо во время охоты изорвал раненый им медведь, был спасен от подранка собственными собаками, которые кинувшись на разъяренного зверя, отвлекли его. Го Син Ли доставили в хорошую больницу и сумели пересадить ему донорское лицо. Но пациент продолжал не доверять современной медицине. Он… сбежал из госпиталя и решил лечиться дома с помощью трав и иных снадобий по старинным рецептам, в том числе жира покалечившего его медведя: согласно поверьями, сила зверя должна была исцелить охотника. Но в реальности ослабленный организм с искусственно подавленным перед операцией иммунитетом не вынес таких экспериментов. Го Син Ли умер.

Американским врачам однажды пришлось восстанавливать лицо жертве ревности – некий мистер Калп приревновал супругу к разносчику пиццы и разрядил ей в лицо свой дробовик. Выстрел произошел практически в упор. Лицо несчастной женщины превратилось в кровавое месиво, она потеряла способность разговаривать, есть и даже нормально дышать.

Ревнивого супруга повязали полицейские, и он надолго отправился в тюрьму, а врачам пришлось приложить огромные усилия, чтобы хоть как-то вернуть жертве лицо. Трансплантация оказалась единственным выходом.

Несчастные случаи с огнестрельным оружием были причиной и других травм, после которых проводилась пересадка лица. Так, один испанец при невыясненных обстоятельствах сам умудрился выстрелить себе в лицо. Ему сильно повезло в одном – глаза не пострадали, зато все остальное было размозжено так, что три десятка врачей почти сутки прилаживали на лицевую часть его черепа новое лицо – кожу, мышцы, нос, губы, веки… Его американскому собрату по несчастью пришлось пересаживать не только кожу и мышцы, но даже челюсти вместе с зубами и язык. Мучившийся от последствий неудачной чистки ружья полтора десятка лет Ричард Норрис подобно Винсу отметил, что первым его ощущением после операции была способность воспринимать запахи.

А вот французским врачам пришлось таким образом спасать внешность светской красавицы, лицо которой искусала ее собственная собака, отгрызшая женщине нос и губы.

Вырастить свое… новое

Поскольку сложность пересадки донорских органов быстро стала очевидной, а успех операции до сих пор не всегда гарантирован, то возникла идея – нельзя ли вырастить идеально подходящий новый орган на замену больному? Первыми за идею ухватились писатели-фантасты. Герои знаменитого Александра Казанцева оживленно обсуждали такую возможность:

«- Одно дело воссоздать человека во всей его сложности, другое — лишь один из его органов, — заверил Кузнецов. — Для воспроизведения выбранного органа Кости Званцева достаточно всех подключенных сейчас в Институте жизни «мыслящих машин», о которых вы сами же договаривались, Владимир Лаврентьевич.

— Ну да, конечно, конечно. Всю столицу без электронных мозгов оставляем. И ради чего?

— По кирпичикам меня будут воспроизводить на первых порах, — смешливо блестя глазами, сказал Костя.

Академику показали маленький кусочек кожи с характерными завитками.

— Так, — заявил академик, внимательно рассмотрев «образец» и пряча очки в карман. — Отпечаток пальца?

— Моего, — не без гордости заявил Костя. — Теперь воспроизведем и сам палец. Жаль, отдельно от руки».

Конечно, дело не в пальце, как курьезе, там задача посложнее – вырастить новое сердце для великой актрисы, что успешно и осуществляется.

Но в наши дни это уже не фантастика, а перспективное направление развития медицины. Вырастить сердце еще никому не удалось, но вот выращиванием искусственной – или все-таки естественной, собственной? – трахеи занимается итальянский ученый Паоло Маккиарини. Он специализируется на торакальной хирургии — операциях в области груди, а еще точнее — сугубо на трахее. Между прочим, это едва ли не самый сложный для пересадки человеческий орган: в нем много мелких кровеносных сосудов, без которых не обойтись, — что делает трахею более проблемным органом, нежели сердце, печень или легкие, где требуется соединить лишь несколько крупных сосудов. Вдобавок трахея всегда подвержена высокому риску инфицирования. А приживается донорская трахея с большим трудом. При этом необходимость замены этого органа возникает достаточно часто – когда трахея повреждается в результате туберкулеза и других болезней или травм.

Но первая относительно успешная операция по ее пересадке состоялась только в 1998 году в Соединенных Штатах. Реципиенту пришлось принимать огромное количество лекарств – одновременно средства, подавляющие иммунитет (дабы предотвратить отторжение донорской трахеи) и препараты, долженствующие предотвратить развитие инфекции в беззащитном организме.

Профессор Маккиарини предпочел сделать ставку на регенеративную методику, позволяющую вырастить новый орган целенаправленно для конкретного пациента, сняв тем самым риск отторжения. Работы продолжались свыше пятнадцати лет. Основные этапы развития регенеративной трансплантологии в исполнении итальянского исследователя выглядят следующим образом.

На первом этапе, который был осуществлен в Испании, новая трахея для пациента выращивалась на своеобразном «каркасе», приготовленном из донорской трахеи. Но предварительно она путем сложных многоступенчатых процедур была очищена от любых клеток прежнего обладателя, способных спровоцировать реакцию отторжения после пересадки. Затем на этот биологический каркас были нанесены стволовые клетки будущего реципиента. «Заряженная» таким образом будущая трахея была помещена в биореактор для развития, а потом ее благополучно пересадили пациенту.

Следующая стадия была призвана продемонстрировать возможность выращивания новой трахеи прямо в организме реципиента. Снова был взят биологический каркас из обработанной и очищенной донорской трахеи. Его обогатили клетками костного мозга и эпителиальными клетками со слизистой оболочки носа пациентки. После этого заготовка была помещена прямо на законное место в организме, где успешно прижилась, в течение двух месяцев развив все необходимые ткани и систему кровоснабжения.

Но и это еще не предел – сейчас Маккиарини разрабатывает новейшую методику, предусматривающую полный отказ от донорской трахеи. Теперь он намерен использовать каркасы из нанокомпозитных материалов, изначально свободные от клеток чуждого организма. Это устраняет проблему приживаемости и вдобавок снимает необходимость поиска подходящих донорских органов. Одна успешная трансплантация такой биоискусственной трахеи уже состоялась.

 Перемена места сердца

Роман французской писательницы, лауреата многих премий, Маилис де Керангаль «Чинить живых» поднимает целый пласт сложных социальных и нравственных проблем. Молодой серфингист, возвращаясь домой с побережья, попадает в автокатастрофу. И теперь его близким предстоит принять тяжкое решение: отключить ли его от аппаратов жизнеобеспечения, отдать ли его сердце на пересадку? Сердце Симона становится центром повествования, вокруг него, словно планеты вокруг светила, вращаются человеческие судьбы, будь то родственники молодого человека, его возлюбленная, медики — от блестящих хирургов до рядовых медсестер. «Теперь сердце Симона перемещалось в пространстве, двигалось по орбите, по рельсам, по дорогам, заключённое в контейнер, пластиковая, чуть шероховатая оболочка которого тускло поблёскивала в лучах электрического света; это сердце окружили трепетным, небывалым вниманием…».

Издатель Ольга Дыдыкина говорит об этой книге: «Клер Межан, которой пересаживают сердце Симона, перед операцией думает не о том, выживет ли она, а вот о чем: останусь ли я прежней, если во мне будет биться сердце другого человека? В наше время уже установлено немало случаев, когда реципиент с пересаженным сердцем – именно сердцем, а не другими органами, – перенимал черты личности, характера, привычек и болезней того донора, чьё сердце ему пересадили. Этот вопрос совершенно не изучен. Не ясны механизмы этих явлений – существуют лишь частные клинические наблюдения. Но автор нашей книги заставляет нас об этом задуматься».