«…подавляющее большинство иностранцев, живущих в СССР, является организующим началом шпионажа и диверсии».

Циркуляр НКВД «Об иностранцах» №68 от 22 августа 1937 года.

Жертвами политических процессов начала 1930-х годов стали английские подданные, ставшие обвиняемыми (наряду с советскими гражданами) по делу о вредительстве на электрических станциях СССР. Дело рассматривалось в Москве 12—18 апреля 1933 г. Специальным присутствием Верховного суда СССР.

Подсудимые обвинялись в том, что происходившие в течение 1931—1932 годов на советских крупных электростанциях — Златоустовской, Челябинской, Ивановской, Бакинской — аварии отдельных механизмов — котлов, моторов, турбин, генераторов, приводившие к временному выводу их из строя и тем самым понижавшие мощность самих электростанций, объяснялись не только преступной небрежностью, но и прямым вредительством со стороны технического персонала, обслуживающего перечисленные станции.

Как указано в документах данного судебного процесса, «следствие установило, что причиной указанных аварий была вредительская деятельность контрреволюционных групп, состоявших из государственных служащих электростанций, в большинстве своем из высшего технического персонала, действовавших в соучастии с некоторыми служащими частной английской фирмы «Метрополитен-Виккерс», работавшей в СССР по договору.

 

«Мы громим врага и громим крепко. Погромили троцкистов, крепко погромили. Я цифр не буду называть, но они довольно внушительны, уничтожили их немало. Громим эсеров, громим шпиков и немецких, и польских, и японских, но это пока что, как говорят, с наскока, это еще не все».

 

Николай Ежов. Из доклада «Об итогах пленума ЦК ВКП(б)» на собрании руководящих работников Главного Управления государственной безопасности НКВД СССР 19 марта 1937 года.

 

Согласно версии следствия среди служащих фирмы «Метрополитен-Виккерс» руководящая роль по совершению контрреволюционных преступлений принадлежала Торнтону Л. Ч. — главному монтажному инженеру этой фирмы, под руководством которого осуществляли вредительство на отдельных электростанциях СССР и инженеры и монтеры фирмы, английские подданные Макдональд и Нордволл, а равно и английский инженер Кушни, и монтер фирмы «Метрополитен-Виккерс» Олейник П. Е. Через этих лиц, а также и непосредственно Торнтон якобы вступил в связь с контрреволюционными группами советских служащих на электростанциях, договаривался с ними о совершении аварий, о сокрытии дефектов оборудования, поставляемого фирмой «Метрополитен-Виккерс» (Крашенинников, Зиверт), и давал взятки государственным служащим за совершенные ими преступные действия; занимался военным шпионажем на территории СССР.

Этот процесс вызвал резонанс в Англии, последовали и заявления британских официальных лиц. Вышинский в своей обвинительной речи (А.Я. Вышинский. Судебные речи. Госюриздат, 1955) цитирует заявление министра иностранных дел Англии о том, что Монкгауз, «не имея предъявленного ему обвинения и будучи увезенным в тюрьму в ранние часы утра, был подвергнут в 8 часов утра первому допросу, продолжавшемуся 19 часов без перерыва». «Я, — говорит оратор, — справлялся у посла относительно допрашивающих,— со стороны допрашивающих были три смены следователей, которые сменяли один другого, но со стороны допрашиваемого (как само собой разумеется) все время было одно и то же лицо». Министр торговли Рэнсимен сказал по поводу нашего — процесса, т. е. именно того дела, которое сейчас является предметом нашего обсуждения: «Инсценировка процессов вроде этого, по обвинению в саботаже, часто случается в России. Были произведены тщательные изыскания, и мы не могли найти ни одного примера, чтобы один из таких процессов не окончился осуждением»».

Но иностранные специалисты еще были нужны СССР и поэтому приговор (по сравнению теми, что вносили советские суды по подобным обвинениям спустя четыре года) был для иностранцев относительно мягким. «Специальное присутствие Верховного суда СССР приговорило: «…английского подданного Торнтона Л. Ч. к трем годам лишения свободы. В отношении английского подданного Макдональда В. Л., как действовавшего по прямому подстрекательству его непосредственного начальника Торнтона, и ввиду чистосердечного признания на суде своих преступных действий, руководствуясь ст. 51 Уголовного кодекса РСФСР, суд нашел возможным смягчить требуемую законом меру репрессии и ограничиться осуждением к двум годам лишения свободы; Монкгауза А., Нордволла Ч., как не принимавших непосредственного участия в совершении аварий на электростанциях, и Кушни Д., ввиду давности совершенного им преступления (1928 г.), руководствуясь ст. 51 Уголовного кодекса РСФСР, суд постановил удалить из пределов СССР с запрещением въезда в СССР сроком на пять лет».

Если перед Большим террором находившиеся в Советском Союзе иностранцы находились по отношению к советским гражданам с точки зрения арестов в более привилегированном положении (для ареста иностранца официально требовалась санкция самого наркома или его зама, который и давал указание, куда именно направить новое дело: в суд, в трибунал, в Военную коллегию, и к тому же применялась высылка за границу по решению Особого совещания), то с его началом при большом количестве арестов и приговоров, с иностранцами (если они не имели статуса дипломатов) не церемонились.

Их арестовывали – наряду с простыми советскими гражданами, допрашивали с применением пыток и на основании таких полученных «показаний» формировались новые дела – от «непременного» шпионажа до организации диверсий. Одновременно с этим развертывались репрессии против проживавших в СССР представителей «зарубежных» национальностей, имевших советское гражданство (в том числе политических эмигрантов), но также обвиняемых в шпионаже на государство, из которого они ухали (по политическим, экономическим, личным отношениям).

Как же в то время контролировались в СССР судебные дела иностранных подданных? Как 4 августа 1939 года сообщил на допросе арестованный бывший нарком Ежова (Петров Н., Янсен М. «Сталинский питомец» — Николай Ежов. М., 2008), «судебный порядок рассмотрения этого рода дел был до крайности упрощен. Он был проще и в том смысле даже бесконтрольнее, нежели порядок рассмотрения дел по массовой операции бывших кулаков и уголовников. Там существовали все-таки судебные тройки, в которые входили секретари обкомов. По этим национальным или так называемым «альбомным операциям» и этого упрощенного судебного порядка не существовало. Список репрессированных с кратким изложением дела в «альбоме» и с намеченной мерой наказания подписывался начальником УНКВД и Прокурором области, а затем пересылался на утверждение в Москву в НКВД СССР и Прокуратуру. В Москве только на основании краткой альбомной справки решалось дело. Протокол (список) подписывался мною или Фриновским от НКВД и Вышинским от Прокуратуры, после чего приговор вступал в силу и сообщался для исполнения начальнику УНКВД и Прокурору соответствующей области. Этот упрощенный судебный порядок рассмотрения дел вполне гарантировал нас от контроля…»

В первую очередь среди иностранцев арестовывались граждане тех стран, которые бдительными органами рассматривались как потенциальные противники. Это была Германия – причем среди маркеров «врага» имело важное значение, что ряд советских военачальников (и бывших высокопоставленных гражданских деятелей) был обвинен на процессах в преступном сотрудничестве с ее представителями. Помимо этого, в список врагов входила Польша, Италия и Япония. В период Большого террора считалось, под видом перебежчиков (в том числе – иностранных коммунистов и сочувствующих) в Советский Союз иностранные разведки засылают своих агентов, и поэтому нужно арестовать и разоблачить.

Первой из массовых операций против иностранных данных стала «немецкая», которую инициировал Сталин своей запиской приложенной к протоколу заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 20 июля 1937 года. В ней вождь народов предлагал: «Всех немцев на наших военных, полувоенных и химических заводах, на электростанциях и строительствах, во всех областях всех арестовать». Именно этот текст и стал основой для принятия Постановления Политбюро ЦК ВКП (б) «Вопрос НКВД» 20 июля 1937 года: «Предложить т. Ежову дать немедля приказ по органам НКВД об аресте всех немцев, работающих на оборонных заводах (артиллерийские, снарядные, винтовочно-пулеметные, патронные и т.п.), к высылке части арестованных за границу. Копию приказа прислать в ЦК. О ходе арестов и количестве арестуемых сообщать сводки (ежедневные) в ЦК».

Но это было только начало репрессий против представителей различных национальностей, в число которых попали лица польской, немецкой, латышской, эстонской, финской, болгарской, македонской, греческой, румынской, иранской, афганской, китайской национальностей, а также харбинцы. С лета 1937 года высылки за границу иностранных подданных еще продолжались, но теперь высылке в большинстве случаев предшествовал арест.

Помимо арестов иностранных граждан, советские органы занимались так называемой «зачисткой» Родины, выражавшейся в отказе права дальнейшего проживания на советской территории. Начало активного «выдавливании» из СССР – март 1937 года, когда нарком Ежов сообщение об использовании иностранными (преимущественно немецкой) разведками иностранных специалистов и предстваителей фирм, работающих на предприятиях и в учреждениях Западно-Сибирского края, организации и участии в шпионаже и диверсиях.

Циркуляр НКВД «Об иностранцах» №68 от 22 августа 1937 года внес в окончательную ясность в вопрос о том, что же нужно делать с иностранцами, потому что «…подавляющее большинство иностранцев, живущих в СССР, является организующим началом шпионажа и диверсии».

 

Основным способом борьбы с преступной деятельностью иностранцев, понятно, является агентурно-следственная работа НКВД.

Однако серьезным орудием в наших руках является возможность административными мерами значительно ослабить действие этого шпионско-диверсионного очага.

Предлагаю:

1. Впредь, путем отказа в продлении видов на жительство после истечения срока их действия, выдавать иностранцам выездные визы.
2. В первую очередь прекратить продление видов на жительство иностранно-подданным Германии, Польши, Японии, Италии, Австрии, Аргентины, Бельгии, Болгарии, Венгрии, Голландии, Дании, Кубы, Латвии, Литвы, Маньчжоу-Го, Мексики, Румынии, Финляндии, Швейцарии, Эстонии, Югославии.
3. Что касается англичан, французов, американцев, испанцев, турок, чехословаков, иранцев, афганцев, китайцев, греков, то при наличии компрометирующих данных также отказывать в продлении видов на жительство после истечения срока и выдавать выездные визы.
4. Порядок ареста и привлечения к ответственности иностранцев остается прежний».

 

Циркуляр НКВД «Об иностранцах» №68 от 22 августа 1937 года.